Сын легендарного маршала Малиновского: "В Испании отца звали полковник Малино"
Роберт Малиновский рассказал «Сегодня» о том, что отец любил борщ и «мослы», за Победу пил молча и не чокаясь, и о том, что папа — единственный, кто не ругал Жукова
Сын легендарного маршала победы и освободителя Одессы Родиона Малиновского, 83-летний Роберт Родионович Малиновский, вчера побывал в гостях в одесской школе №64, названной в честь его отца. Он живет в Москве, а до этого не один десяток лет работал на разных заводах инженером-металлургом. Мы взяли у потомка великого военачальника эксклюзивное интервью. — С какого момента вы помните своего отца? — Перед войной наша семья жила в Смоленске. Мне было около 5 лет, отец посадил меня в машину и мы приехали к роддому в центре города. Мать показала нам из окна маленький закутанный сверток — это был мой новорожденный младший брат Эдик. Мой отец очень любил своих детей — от первого брака у него родилось три сына, я в том числе. И даже когда появилась вторая семья, отец всегда общался с нами, помогал и не забывал. — Родион Малиновский — один из немногих генералов предвоенной поры, который не попал под волну репрессий. Это случайность или просто «забывчивость» НКВД? — Нет, никто из энкавэдэшников о нем не забывал. Папа в 1937—1938 годах воевал в Испании и даже получил две награды за ту войну. Там его имя в целях секретности переделали на испанский лад — полковник Малино. В 1938 году он вернулся и сразу оказался на грани ареста. Пока он исполнял интернациональный долг, на него «добрые» люди накатали огромное количество доносов. Отца спасло изменение ситуации в стране — к тому времени «органы» заметно ослабили репрессии. Руководство страны поняло, что с военными они несколько перегнули палку. Правда, отец позже признавался, что в то время ждал ареста. — Кстати, ваш отец считается едва ли не единственным полиглотом среди советских военачальников, ведь он знал три иностранных языка... — Он был очень образованным и интеллигентным человеком. Говорил на французском, испанском и немецком в совершенстве. Половина его библиотеки была на этих языках. Французским он овладел еще в юности, когда воевал в 1917-м в составе экспедиционного русского корпуса во Франции. Возвращаясь в 1918 году на Родину, он вез с собой несколько французских книг. Из-за них его чуть было большевики не расстреляли! Они решили, что перед ними иностранный шпион. А немецкий и испанский он изучил перед войной. Кстати, за бои во Франции временное правительство наградило папу вторым Георгиевским крестом. Но награда до отца так и не дошла. По-моему, папа вообще не знал, что он дважды Георгиевский кавалер. Зато два французских креста за боевые действия во Франции у него были. — Действительно ли Малиновский — один из инициаторов снятия с поста министра обороны СССР Георгия Жукова? — Это была инициатива Никиты Хрущева — тот боялся Жукова. После снятия министра состоялся пленум Политбюро, на котором многие раскритиковали его. Единственный, кто не стал ругать поверженного Жукова, — мой отец. И хотя многие пишут, что папа выступил против него, на самом деле документальных подтверждений этому нет. Хрущев назначил министром обороны Советского Союза моего отца. Папа не мог нарушать партийную дисциплину, поэтому принял пост. — Многие историки обвиняют вашего отца в подавлении восстания рабочих в 1962 году в Новочеркасске. И якобы по его приказу солдаты генерала Плиева стреляли в мирных людей... — Это очередная ложь! Жизнь для отца всегда была одной из высших ценностей. Он даже солдат в кровавых битвах берег — в армиях, которыми командовал папа, гибло намного меньше солдат, чем в других частях. В Новочеркасске по рабочим стреляли снайперы с крыш. Позже выяснилось, что это были сотрудники КГБ, а не армии. А приказа стрелять по рабочим отец не дал, несмотря на давление сверху. — Каким был маршал Малиновский «без мундира», в быту? — Очень простым и неприхотливым человеком. Его очень любили подчиненные и родные. За его столом часто бывали гости. Однако разносолов и «генеральских» яств в доме не подавали. Любимым блюдом маршала был украинский борщ и... кости из этого блюда. Папа называл их «мослами». Сначала все ели борщ. А потом отдельно выносили «мослы», которые все с удовольствием ели. А под борщ и «мослы» были и тосты. За Победу и за павших бойцов. Пили молча и не чокаясь.
