В конце мая 2013 года завершился съемочный период новой игровой полнометражной картины Кати Шагаловой «Берцы». Фильм был запущен кинокомпанией «Студия «Пассажир»», основанной сценаристом Александром Миндадзе и продюсером Лизой Антоновой. Предлагаем эксклюзивное интервью с режиссером Катей Шагаловой, прошлый фильм которой – «Однажды в провинции» – получил приз ФИПРЕССИ Московского кинофестиваля.
Главный герой фильма -- молодой телевизионщик Сергей -- теряет работу из-за проведенного им журналистского расследования. Дома Сергея ждут сестра Василиса, подростковую эксцентричность которой какой-то горе-доктор принял за неадекватность, и мать Надежда, с одной стороны, пытающаяся устроить свою личную жизнь, с другой – не отпускающая от себя Василису, вынужденную сидеть целыми днями взаперти. В этот непростой момент в жизни Сергея появляется новая любовь -- Ирина, а приводят героя к ней берцы – ботинки, которые исполняют желания не самым очевидным образом. Однако до финала еще далеко: Ирине предстоит попытка побороть неприятие Василисы, слишком сильно привязанной к брату. . О деталях будущего фильма мы поговорили с режиссером и сценаристом картины Катей Шагаловой.
Корреспондент:
О картине «Берцы» пока практически ничего не известно, кроме сюжета. Расскажите о съемочной группе и актерском составе фильма.
Катя Шагалова:
Главные роли исполняют Тимофей Каратаев (Сергей), Мария Антонова (Василиса) и Татьяна Лютаева (Надежда, мать Сергея и Василисы). Дарья Екамасова играет Свету, девушку Сергея. В роли Ирины — новой любви Сергея – Ксения Лаврова-Глинка. Оператор — Евгений Привин, художник – Денис Бауэр: мы с ними вместе работали над «Однажды в провинции» и решили той же командой идти на проект «Берцы».
Корреспондент:
Понятно, что вопрос этот пока несколько преждевременный, но все же: как вы видите дальнейшую судьбу фильма, он будет фестивальным или зрительским?
Катя Шагалова:
Планировать такие вещи сложно. Бывает, что люди соблюдают все правила и каноны, чтобы снять фестивальный фильм (или наоборот -- делают все, чтобы получить зрительское кино), но у них не выходит. А иногда человек просто работает по наитию, ничего не предполагая, и почему-то все получается.
Корреспондент:
Но, может, вы уже держите в уме фестиваль, к которому хотите успеть закончить картину?
Катя Шагалова:
Некоторые мысли есть, но все будет зависеть от того, как пойдет работа. Нельзя подгонять сроки, чтобы успеть на какой-то фестиваль.
Корреспондент:
И, наверное, это будет не ММКФ... Вы сами рассказывали, что фильму «Однажды в провинции» на Московском кинофестивале не дали главный приз только потому, что против картины была категорично настроена актриса Ирина Розанова — единственный российский член жюри. Так что о ММКФ у вас, вероятно, не самые приятные воспоминания?
Катя Шагалова:
Воспоминания совершенно нормальные! «Однажды в провинции» получил на ММКФ приз ФИПРЕССИ, а это признание международного жюри кинокритиков. Что касается той истории, то это дело прошлое. Я вообще стараюсь не зацикливаться на отрицательных моментах: нести на душе такой груз -- все равно, что постоянно таскать с собой рюкзак с камнями. В любом случае, ни к ММКФ, ни к «Кинотавру» 2013 мы фильм сделать не успеем.
Корреспондент:
А когда вы планируете закончить картину?
Катя Шагалова:
В конце мая завершился съемочный период. Дальше — как получится. Торопиться нельзя, затягивать тоже — с материалом можно «пересидеть». Но, конечно, до конца года мы фильм доделаем.
Корреспондент:
Где снимали, и где вообще происходит действие картины? По сюжету угадывается крупный город, но какой – в сценарии вроде бы не указано.
Катя Шагалова:
Действие происходит в Москве, снимали здесь же.
Корреспондент:
Можно ли сказать, что «Берцы» – история про Москву и типичных столичных героев?
Катя Шагалова:
Можно сказать, что «Берцы» – история городская. Хотя, на самом деле, это просто рассказ про людей. Сейчас очень мало говорят о чувствах: не только в кино — даже между собой. Мне кажется, это болезнь современности. Чувств стесняются, чувства прячут, а потом удивляются откуда берутся неврозы и бессонница. Обсуждать такие вещи тяжело, люди этого не любят, и я не исключение. Но как бы, ни было сложно разбираться в себе, делать это необходимо. Так что отчасти «Берцы», возможно, сеанс публичного самоанализа.
Корреспондент:
А откуда взялась идея волшебных берцев, которые «ведут, куда надо»? Это попытка ввести современный мифологический элемент вроде сапог-скороходов?
Катя Шагалова:
Все правильно. И еще, как бы банально это ни звучало, смысл в том, что желать надо осторожнее. Хотел Сергей не видеть, как его предадут мать и сестра -- он и не увидел. Хотела Ирина такого ребенка, чтобы не младенец и вылитый Сергей — она его получила.
Корреспондент:
Но почему именно ботинки берцы?
Катя Шагалова:
Ботинки — это что-то осязаемое, твердо стоящее на земле. Поэтому герои пытаются переложить решение на берцы — мол, ведите!
Корреспондент:
Это «веди туда, не знаю, куда» очень типично для русских сказок.
Катя Шагалова:
Конечно! Да и не только для русских. Человеку вообще свойственно надеяться на чудо. Но доверять свою жизнь ботинкам — опрометчиво. Я твердо уверена, что чудеса случаются крайне редко, хотя бывают, конечно, ситуации, когда ты понимаешь, что с тобой происходит что-то очень странное.
Корреспондент:
Продолжая тему мифологии. Идеолог и руководитель Московской школы нового кино режиссер Дмитрий Мамулия часто говорит о том, что в российском кино нет своей мифологии -- мы все время пытаемся адаптировать западные шаблоны, а они для нас чужие.
Катя Шагалова:
Я думаю, что мифология интернациональна. У нас Иванушка-дурачок, у них какой-нибудь Ганс. Везде есть свои Василисы Прекрасные и Царевны-Лягушки, просто в разных культурах они называются разными именами.
Корреспондент:
А как вам кажется, есть в современном российском кино самобытные мифологические фигуры?
Катя Шагалова:
У моего поколения – режиссеров нулевых — часто прослеживается образ неприкаянного человека: человека, который хочет быть не здесь и не сейчас. Думаю, это и есть наша мифологическая фигура.
Корреспондент:
Интересно, откуда эта неприкаянность? Если в «Однажды в провинции» героев тяготила нищая провинциальная жизнь и поствоенный синдром, то персонажи «Берцев» вполне благоустроены, но все равно не могут найти себе места.
Катя Шагалова:
Провинция или столица в данном случае совершенно неважно. Иногда у человека по тем или иным причинам просто нет сил жить. У каждого свой жизненный ресурс и запас прочности.
Корреспондент:
Герои «Берцев» в финале оказываются в очень тяжелом безвыходном положении. А в жизни – есть ли выход из тупика?
Катя Шагалова:
Не знаю... Надо учиться находиться с собой наедине. С собой должно быть интересно. Первый признак того, что в твоей жизни что-то не так – это когда ты не можешь быть один. Человек рождается один, уходит один и живет один — это большая иллюзия, что ты живешь с кем-то — в социуме, в семье или с родителями. Ты один. Мы постоянно об этом забываем, а зря.
Корреспондент:
Как вы строите сюжет своих фильмов? У вас есть четкий план с самого начала или он меняется по ходу работы?
Катя Шагалова:
Изначально у меня есть сюжетная линия, и я примерно знаю, как все закончится, но потом герои начинают вмешиваться. Это звучит пафосно, но они действительно становятся людьми, которые живут собственной жизнью и зажигают!
Корреспондент:
Вы снова – после «Собаки Павлова» – возвращаетесь к теме сумасшествия. Чем она для вас интересна?
Катя Шагалова:
Тем, что все это относительно. Иногда удобнее признать человека сумасшедшим, чем отпустить. Надежда в «Берцах» настолько боится за дочь, что душит ее своей опекой. У Василисы есть определенные отклонения, но, в целом, она совершенно нормальная девчонка и могла бы социально адаптироваться. Однако из-за Надежды Василиса вынуждена жить в замкнутом пространстве, а в такой ситуации срыв неминуем: если в кастрюле бурлит вода, то крышка когда-нибудь обязательно слетит.
Корреспондент:
В «Берцах» много примет эпохи и актуальных деталей – от словечек, которые используют герои, до, собственно, типажей. Не было ли соблазна ввести в повествование белоленточное движение, учитывая, что Сергей, который дважды страдает из-за своего журналистского расследования, кажется, типичный революционер?
Катя Шагалова:
Нет, зачем? События проходят и потом уже мало кому интересны, а герои остаются. Сергей не революционер, он – Дон Кихот, одинокий рыцарь, только вместо щита и меча у него диктофон и скрытая камера. Это история даже не про журналистику, а про человека, который борется с ветряными мельницами. Кто ищет смысл, тот будет его искать всегда, кем бы он ни был -- врачом, слесарем или журналистом.
Корреспондент:
И все же попробуем поговорить про политику. Вы член КиноСоюза, со скандалом отколовшегося от Союза кинематографистов. Расскажите, чего вы ждете от КиноСоюза?
Катя Шагалова:
Я далека от дрязг и обсуждений, кто хорош, а кто плох: никто не плох и не хорош, просто у всех разные цели. Я лишь думаю, что людям нужно профессиональное сообщество, в котором они могут делиться информацией и решать проблемы сообща — начиная от проведения интересного семинара или совместного просмотра фильма до выступления в защиту коллеги. Разобщенность – одна из главных бед нашего времени. Существует слишком много способов не общаться и проворачивать дела дистанционно, поэтому нам не хватает живого контакта и единения. Мне самой очень трудно выбраться из дома — я люблю посидеть и почитать книгу в одиночестве, я вообще не стайное, а одиночное животное. Но при этом я понимаю, что это не совсем правильно -- лес-то один, и в нем надо общаться!
Корреспондент:
Мне казалось, что у КиноСоюза более масштабные цели в кинополитике, чем быть просто центром общения.
Катя Шагалова:
Большое начинается с малого. С камушка, с кирпичика. Написали обращение в защиту Музея кино. Послали письмо, чтобы помочь коллеге. Кинополитика — это слишком общо.
Корреспондент:
Но глобальные вопросы тоже надо как-то решать.
Катя Шагалова:
Я люблю говорить только то, что могу сделать сама. Меня часто приглашают на премьеры фильмов, а я отвечаю — нет, я лучше пойду в кинотеатр и куплю билет. Вот это мой вклад.
Корреспондент:
В последние годы вы много работаете на телевидении. Что это для вас — необходимость или интересный альтернативный опыт?
Катя Шагалова:
Конечно, это интересный опыт. Я вообще очень люблю свою работу! К тому же, если ты делаешь зрительское кино, то нужно держать форму. Снимать больше одного авторского фильма раз в три года сложно, даже если есть деньги -- вряд ли у тебя чаще найдется, что сказать. Ну а сидеть несколько лет и ничего не делать – неинтересно. Можно еще спектакли ставить -- я очень хочу, просто нет времени. И сыграть я бы очень хотела!
Корреспондент:
Возвращаясь к телевидению: как вам кажется, наступит ли момент, когда российские сериалы выйдут на уровень качества американского ТВ-продукта, который сейчас переживает небывалый подъем?
Катя Шагалова:
Американские сериалы — то, чему стоит учиться, они и вправду сделаны на высочайшем уровне. Но у нас, по сути, сериальному движению еще нет и 20 лет. Хотя советские сериалы были хороши. Сейчас профессионалы того времени ценятся на вес золота. Эти люди не бывают свободны никогда -- они помнят, как надо делать, думают быстрее и лучше ориентируются, потому что тогда была школа. Сейчас, к сожалению, в кино много случайных людей. Но эволюция идет.
Могу, опять же, говорить о себе. Я всегда стараюсь все делать качественно. Бывают, конечно, разные задачи — иногда нужно смастерить деревянный ящик, но иногда и шкаф из красного дерева, который не стыдно поставить в гостиной. Не стоит относиться к сериалам абы как только потому, что это сериалы. Ты должен делать свою работу на совесть. Порою артисты рассказывают, что им выдают текст прямо на площадке и говорят — играй! Но как можно не репетировать? Время на репетицию должно быть всегда! Это азы профессии.
Корреспондент:
А как ваш отец Александр Миндадзе отнесся к «Берцам»?
Катя Шагалова:
На самом деле, я пока не поняла... По-моему, он напрягся от некоторых вещей, которые происходят в сценарии. Какие-то поступки героев он вообще трактует иначе, чем я. Впрочем, посмотрим. Все-таки судить надо по готовому результату.
www.kinovesti.ru
