Варвара Владимирова рассказала, как мама ее наказывала в детстве и как сейчас балует внуков, как помогает ей учить роли и о том, как страдала в университете из-за известной фамилии.
Варвара Владимирова — единственная дочка Алисы Фрейндлих. Чтобы не стать тенью своей знаменитой мамы, она никогда не служила с ней в ее театре (с 1983 года Фрейндлих играет в театре имени Горького) и на несколько лет умышленно уходила из профессии — занималась семьей, воспитывала детей, пережила гибель от теракта в «Невском экспрессе» экс-мужа. В 2009 году вернулась к лицедейству, сыграв с мамой в «Уроках танго и любви». Увидеть Фрейндлих и дочь на одной сцене можно будет также и в спектакле «Лето одного года», с которым они приедут в Киев 21-го мая.
— Варвара, этот спектакль стал вашим своеобразным возвращением на большую сцену. Играть с мамой легко и сложно одновременно. Как вам работается вместе?
— Не совсем так. Вместе мы впервые сыграли в спектакле «Уроки танго и любви», премьера его состоялась в 2009 году. Зрители работу оценили, прошло время — продюсер, который этот спектакль делал, предложил поставить второй — «Лето одного года». Материал интересный получился и маме очень понравился. За три года поставить два успешных спектакля — это совсем неплохо. Вообще играть с мамой — моя давняя мечта. В кино совместных ролей нам не предлагают, поэтому мама очень хотела, чтобы это произошло в театре. Быть с ней на одной сцене для меня тяжело, но когда такой авторитет может быть для тебя опорой и всегда готов подать руку — это огромная помощь во всех смыслах. Если что не так, она всегда подскажет, объяснит, кто еще будет так возиться со мной? Нужно иметь любовь и терпение, чтобы так помогать.
— В одном из интервью Алиса Бруновна сказала: «Дочь — моя лучшая подруга». Соответствуют ли эти слова действительности?
— Так и есть. Мы всегда были дружны, не только в жизни, но и в работе, у нас очень тесная связь, кажется, даже пуповина одна на двоих (смеется). Не так много времени мы сейчас проводим вместе, но на связи всегда. Если у меня появляются важные события в жизни, в первую очередь об этом знает мама.
— Какой бы вы ни были хорошей актрисой, всегда найдутся люди, которые скажут: «Она всего лишь дочка знаменитой актрисы». Как вам жилось с этим штампом по жизни?
— Я не могу идти по жизни с девизом, что природа на мне отдыхает. Что я должна делать? Не идти в профессию своих родителей, чтобы не говорили, что она не такая талантливая? Получается, тогда никто не должен в нее идти. Я закончила театральный институт, снималась немного в кино, у меня были хорошие отношения в институте с однокурсниками, но иногда я слышала за спиной, что я дочь Фрейндлих. Может быть, кому-то я доказала, что стала самостоятельной единицей, кому-то — нет. На ком-то природа отдыхает, а кто-то, наоборот, превосходит своих родителей. Так было и с мамой. Она тоже была дочерью известного артиста, про нее то же самое говорили, но об этом помнит только ее поколение. Ей тоже было тяжело, в институте ей напоминали, что она дочь великого артиста. Но я поняла одно: нельзя ни на кого ориентироваться. Например, мне никогда даже в голову не могло прийти сказать: «Мама, устрой меня в театр, помоги с ролью в кино». У меня было другое воспитание.
— А правда, что Алиса Бруновна в качестве наказания однажды заставила вас исписать одной фразой всю тетрадь?
— Она попросила написать фразу один раз и держать листочек недалеко от себя. Я очень переживала, когда обманывала родителей, если они были недовольны мною, мне срочно хотелось это исправить. Меня не нужно было бить, отбирать игрушки в качестве наказания, маме достаточно было со мной не разговаривать. Она очень часто это практиковала, и это было самым страшным наказанием для меня. Из-за постоянных съемок у нее не было времени со мной проводить много времени, на лето меня часто отправляли в пионерские лагеря, но я очень их любила. До десяти лет мы каждый год по путевке ездили с ней в «Дом творчества» в Ялте. Я помню, что в детстве я очень ревновала маму и не хотела, чтобы у меня были брат или сестра. Сейчас традицию с отдыхом продолжаем, но уже ездим с внуками.
— А вы были маминой дочкой?
— С точки зрения связи с мамой, можно сказать, что мамина, но по ощущению характера — папина.
— Некоторые дети знаменитостей до сих пор называют своих родителей по имени-отчеству. Как вы обращаетесь к маме?
— Я всегда называла ее просто мамой.
— Какие ее роли в театре и кино вам больше всего нравятся?
— Золотое время было во времена театра Моссовета: «Укрощение строптивой», «Люди в страсти». В театре — это мое самое любимое. В кино, конечно, мне импонирует «Служебный роман». Мама всегда спрашивает, что мне нравится, что нет. Если, например, премьера спектакля, текст сложно учить или нужен партнер, я всегда рядом с мамой.
— Помню, когда Алиса Бруновна в один из своих приездов в Киев взяла с собой внучку и они вместе отправились по магазинам за покупками, накупила Ане целый ворох вещей. Она часто балует внуков?
— Деньги она тратит рационально. Когда дети были поменьше, она любила делать им подарки, но сейчас они выросли, сами знают, что им надо, а что нет — угодить очень сложно. Но если случается, что они вместе куда-то идут, она может купить им все, что они захотят. Для меня она тоже много делает, и вообще очень нам помогает, может просто денег дать, просить ненужно, она сама все видит.
— Алиса Бруновна когда-то сказала: «Когда умру, дочка экскаватором вывезет мои вещи, но я попрошу ее быть осторожной, потому что среди вороха бумаг может обнаружиться автограф Астрид Линдгрен и записка Тарковского». Вы часто гостите у мамы и не хотите написать о ней книгу?
— В гости мы друг к другу ездим довольно часто. А книгу пишут, когда человек умирает, когда он здоровый, энергичный… Это маме надо взяться за перо, периодически она собирается это сделать, но, наверное, еще время не пришло. Но я уверена: она обязательно напишет, и напишет бестселлер, нужно только немного подождать.
www.segodnya.ua
