Одни из самых известных российских иллюзионистов рассказали нам, что готовят трюк стоимостью в 230 000 евро, зачем прятали скульптуру Родины-Матери, как прорывались на телевидение и о своих первых гонорарах.
— Ребята, когда и как вы впервые в телевизор попали?
Илья (И): — Помню, это был четвертый класс. Как сейчас принято говорить — то была роль 25-го зайчика в третьем ряду слева. Два главных героя на переднем плане, а за ними играют мальчишки в футбол. Один из этих игроков — это я. А дальше было много проб и ролей в рекламе. И у меня, и у братьев. Мама постоянно нас водила на какие-то кастинги, занималась этим вопросом очень плотно.
Андрей (А): — Мне кажется, я больше ребят снимался в рекламе. Причем у меня там всегда была главная роль.
Сергей (С): — Где-то в три года я прошел кастинг рекламы чипсов. А уже постарше снимался в одной из серий «Ералаша».
— Илья, в Щепкинском театральном училище вашим руководителем курса был Владимир Сафронов. Это ваш родственник?
И: — Нет, просто однофамилец. Но так получилось, что не только его фамилия, но и имя совпадает с именем нашего папы. Долгое время многие однокурсники думали, что я его сын. И даже когда на первой своей сессии я получил пятерку по актерскому мастерству, многие говорили, что это только потому, что я являюсь сыном худрука курса. Не скрою, было обидно.
— А вы знакомы с еще одним вашим однофамильцем, художником Никасом Сафроновым?
А: — Никас много раз приходил на съемки программы «Битва экстрасенсов». Знаете, мы когда-то загорелись сделать совместный проект: собрать всех известных Сафроновых — их и в Украине, и в России немало. Сделать эдакий «Клуб Сафроновых». Встречались бы раз в неделю и рассказывали какие-то интересные истории. Но пока не сложилось.
— Ваши родители, они из шоу-биза?
И: — Папа и мама — военные инженеры. Они заканчивали один институт, только работали на разных предприятиях. Мама проделала огромную работу над нами. Я говорю не о том, чтобы родить и воспитать троих детей в нелегкое для страны время. Она с нами столько занималась: водила нас во все возможные кружки — музыка, танцы, театральные кружки.
С: — Мы очень благодарны папе и маме! Правда, у меня это чувство появилась только лет в 20. Тогда я осознано подошел к родителям и сказал спасибо за то, что они сделали мое детство несчастным. Потому что именно так я и считал. Все одноклассники играли во дворе в футбол, устраивали драки, жгли костры, лазили по крышам и подвалам, а я на все это смотрел с завистью через окно.
А: — Зато мы играем на музыкальных инструментах: гитара и фортепиано. Имеем вокальное образование. У нас хорошо развита пластика, ритм, музыкальный слух. Знаем азы балетной школы, брейк-данса, рок-н-ролла. Я вообще занимался танцами профессионально! Родители дали нам все, что только можно.
— Родители и стали вашими первыми зрителями?
И: — Да! Помню, когда разгадал некоторые секреты шоу Дэвида Копперфильда, сам отрепетировал и дал маленький концерт для папы, мамы, братьев. Мама сидела счастливая, а отец после каждого трюка говорил: «Вау!» Это была левитация предметов по комнате.
— Сергей, Андрей, а вы помните свой первый фокус?
А: — Я сам придумал, как заставить лопнуть бокал! Идея волшебства пришла, и, как говорится, я попал в точку. Помню, мы даже сняли это на видео и отправили в программу «Вы – очевидец!» Так и познакомились с Иваном Усачевым, и он нам предложил сделать рубрику в программе.
С: — Для меня самой памятной осталась подготовка к первому масштабному трюку для съемок в «Что? Где? Когда?», который мы делали вместе. «Сожжение заживо» готовили три месяца. Нам нужно было изготовить огромный реквизит, а дома потолки не позволяли собрать всю конструкцию. Мы переехали на дачу. А конструкция — стол с железным каркасом сверху — визуально похожа на голубятню. Все наши соседи спрашивали: «Вы что, голубятню делаете?»
А: — Перед эфиром мама вообще не выдержала, взяла тазик с половником и с грохотом прошлась по всей деревне: «Включайте «Что? Где? Когда?» Там моих сыновей будут показывать!»
С: — И вот утро следующего дня… и ничего не происходит. Нам никто не звонит с предложениями подписать выгодный контракт. Тишина... Хотя раньше всегда думал, что будет так, как рассказывают знаменитости: утром просыпаешься, и весь мир знает, что родились новые звезды!
— Кто кого из братьев уговорил заниматься иллюзионами?
И: — Мы занимались фокусами с самого детства. Что-то придумывали, показывали одноклассникам, друзьям. Записывали все это на видео, устраивали концерты для родителей. Это была развлекуха. А потом я увидел шоу Копперфильда по телевизору. Дэвид выглядел там еще так по-современному — одет в джинсы и рубашку, достаточно обаятельный. Папа записал шоу на видеокассету. А я потом пересматривал каждый номер раз эдак по 20. Начал догадываться, как делается тот или иной трюк.
А: — Сначала мы с Ильей начали работать, как факиры. Первый номер был с огнем. Мы выходили на лестничную клетку подъезда и учились плевать огнем. Потом отсняли свои номера и отдали агентству. Спустя какое-то время нас стали приглашать. В нашей программе мы делали многое: и жонглировали факелами, и извергали огонь. А когда Сергей увидел, что дело пошло, подключился к нам. Понял, видимо, что у нас стали появляться деньги, и с завистью сказал: «Ребята, ну что, я с вами». По-другому бы он с нами фокусы не стал показывать (смеется).
— Где брали деньги на подготовку номеров?
С: — Зарабатывали! Раньше даже не имели возможность нанимать техников, каскадеров и грузчиков, которые бы увезли, привезли, собрали огромный реквизит. Получали сначала что-то около 300 долларов за выступление. Нам хватало денег только чтобы нанять «газель» за 100 долларов в обе стороны, а все остальное делали сами. Снимали гараж, по знакомству, по доступной цене. Там хранили реквизит, который сами же и готовили. Ездили на метро за фанерой. В квартире выпиливали, мастерили. Если, например, выступал кто-то один из нас — ничего не получалось! Ведь нужно было бы платить еще и помощникам: звукорежиссеру, чтобы включал музыку, грузчикам. Иллюзия — дорогой жанр.
И: — Когда нас спрашивают: «Над чем вы сейчас работаете?», мы всегда отвечаем: «Над новой программой». Мы сами копим деньги на то, чтобы обновлять наше шоу. Ведь к нам часто приходят одни и те же зрители — большой процент людей, которые ходят из года в год, кто следит за нашим творчеством. К каждому Новому году мы стараемся сделать новую серию трюков, масштабное, полноценное шоу.
А: — Недавно мы придумали трюк, который нам обойдется в 230 тысяч евро. В чем его суть — пока секрет. Надеемся, у нас получится вскоре осуществить все на сцене.
— Большинство ваших номеров схожи с программами мировых знаменитостей иллюзии: Дэвида Коперфильда, Ури Геллера. Вы у них спрашиваете разрешение?
С: — Есть классические трюки, которые делают все. В иллюзии есть пять направлений: метаморфоза, распиливание, телепортация, появление и исчезновение. Никто ни у кого не заимствует. Иллюзия живет со времен Древнего Египта, когда фараоны появлялись перед людьми и всех поражали. Исчезновение крупных предметов было придумано до Дэвида Копперфильда. Метаморфозы были еще до Гарри Гудини. Мы берем классический трюк и делаем его по-своему. Добавляем масштаб, креатив, прорабатываешь все по сценарию и режиссируем, добавляем новые технологии. Таким образом, трюк превращается в новую иллюзию — иллюзию XXI века.
— Кто за что отвечает в ваших постановках?
А: — Раньше мы старались разделять обязанности: я занимался музыкой и техникой, Сергей — сценарием, Илья — постановкой. Сейчас мы втроем продумываем, как воплотить идею в жизнь.
— Сколько уходит времени на создание и воплощение в жизнь одного трюка?
С: — Наша задача — удивлять зрителей даже на последних рядах. Поэтому для нас важен масштаб трюков и зрелищность действа. Так, например, в Киеве, во время съемок шоу «Украина чудес» (Новый канал), мы исполнили свою давнюю мечту — показали трюк «Исчезновение монумента «Родина-Мать». Впервые Дэвид Копперфильд проделал нечто подобное в 1983 году с «Исчезновением статуи Свободы». С тех пор и мечтали воплотить что-нибудь эдакое в жизнь.
И: — Причем мы не повторяли номер Копперфильда, мы усилили эффект, и нам это удалось. «Родина-Мать» исчезнет не ночью, как делал это Дэвид, а днем.
— Что записано в ваших трудовых книжках?
А и С: — Согласно дипломам, у нас профессия «Артист оригинального жанра».
И: — Наверное, ничего, поскольку у меня ее, скорее всего, и нет (смеется). Я даже не помню. В дипломе о первом образовании у меня записано — цирковой артист, а во втором — драматический актер театра и кино. Но, к сожалению, ни один из них мне пока не пригодился. И еще пока никто в жизни у меня их не спрашивал.
— Признайтесь, в детстве часто дрались?
А: — Постоянно. Враждовали страшно. Причем группировались так: я с Сергеем против Ильи, а потом Илья с Сергеем против меня. Причем у Ильи была отдельная комната, мы с Сергеем, как двойняшки, жили вместе. Бывало, он закрывался у себя в комнате, а мы брали табуретку, пробивали дверь, да так, что пробоины оставались. Это тут же нас отрезвляло. Дальше по схеме — доставали с антресоли обои, аккуратно заклеивали дырки. На двери было несколько слоев обоев, но мы клеили так, чтобы было незаметно. Родители долго не догадывались, что в двери около десяти дырок. Но когда стали старше, разобрались друг в друге, нашли понимание.
— Были ли у вас в школе какие-то прозвища?
И: — Нет, я был еще тот сорвиголова. Я всем своим друзьям придумывал клички, писал про них стебные стихи, рисовал на карикатуры. Никто не осмеливался дразнить меня — все знали, что последует ответ, причем очень жесткий (смеется). Плюс, я дружил со старшеклассниками, у меня была надежная защита.
А: — Нас с Сергеем ласково называли «Рыжиками». А мне как-то родители купили штаны с американским флагом, после этого меня много лет называли «Звездочкой» (смеется).
— А вы все учились в одной школе?
И: — Я сменил три школы за все время. В двух, когда парни подросли, учились уже втроем. Иногда мне приходилось заступаться за Сергея и Андрея. Старший брат давил авторитетом. Скорее даже было так: они пользовались тем, что есть старший брат, — значит можно было обзываться, надавать кому-то пинков и убежать, творить всякие вещи. Знали, что придет старшенький и за них заступится.
С: — В школе, которую все мы заканчивали, в фойе на доске почета висят наши фотографии. Приятно, что директор гордится нами. Мы не забываем эту школу. Не буду говорить — часто, но иногда, раз в год, ездим либо на Новый год, либо на еще какой-то праздник и показываем небольшое представление.
— Сергей, что в вас изменилось с рождением детей?
С: — Проснулась ответственность, появился еще больший стимул к работе и желание поскорее вернуться домой с гастролей.
— Даете советы братьям: мол, жениться уже пора?
С: — Честно говоря, нет. Хоть я и вижу, что они сами этого хотят, но пока, видимо, у них есть более приоритетные цели и задачи в жизни.
www.segodnya.ua
